Памятной дате — Дню российской печати — 13 января 2025 года исполняется 34 года. Историческому событию же, к которому оно приурочено, — началу издания первой российской печатной газеты «Ведомости» — уже 322 года. В этот день корреспондент «электронного СМИ» информационного агентства «Сусанин» Дмитрий Стрелков решил рассказать, какие, на его взгляд, сейчас стоят «проблемы и перспективы» перед отраслью на примере личного опыта работы в средствах массовой информации.
В журналистику я пришёл в 2010 году. Начал трудиться в литературном журнале «Италмас», пройдя за годы путь от простого верстальщика до выпускающего редактора. Затем была местная вкладка в федеральные «Аргументы и факты», а следом и «Сусанин». Продолжаю сотрудничать с редакцией старейшего издания в республике — газетой «Удмуртская правда». Таким образом, по моему отнюдь нескромному мнению, понимаю, что из себя представляют современные печатные и электронные СМИ. Проблемы тут обыкновенные, как у всех, — дураки и пути коммуникаций.
Надеюсь, что последующий рассказ не будет воспринят в качестве отповеди, но послужит хоть каким-нибудь стимулом к созидательной эволюции в необходимых сферах общества.
Итак, сначала похвала глупости. Ежегодно в редакцию обращается молодёжь, студенты. Большинству нужно пройти практику в действующих СМИ, кто-то хочет начать работать. Редакция рада всем — новая кровь, свежий взгляд и всё такое. Разумеется, никто не ждёт готового «специального корреспондента»; редакция готова обучить и помочь. Но уже не первый год наблюдается печальная тенденция — провисание общего уровня грамотности. Разумеется, не все. Но большинство. Кстати, попадаются пишущие и звонящие в редакцию, кто называет наш сайт «газетой». Ну как так-то?
Если студент-журналист не ориентируется, кто у нас глава города, а кто глава республики, — ещё не так страшно. Но складывается впечатление, что многие представители поколения разучились читать и писать. Редактор даёт задание — сходить на малозначимое событие и подготовить сообщение об этом. Грубо говоря, напиши 10-15 предложений о том, что произошло, кто что сказал там.
Казалось бы, придя с работы, каждый из нас может рассказать домочадцам, как прошёл день, где бывал, что видал. Но нет. Написать новость даже про «открытие остановки» — уже вызывает ступор.
Бедность языка, отсутствие начитанности, на мой взгляд, это минус не только для журналистов, работающих с печатным текстом на бумаге и экране. Коллеги в радио- и телеэфирах также являются популярными, если грамотно владеют родной речью.
А что случилось? Никто не знает.
Позапрошлым апрелем был приглашён в родной УдГУ на студенческую конференцию, секция посвящена проблемам современной журналистики. Дама-преподаватель, которая пригласила меня, как раз хотела, чтобы я озвучил основные «претензии», выступая как потенциальный стейкхолдер перед потенциальными сотрудниками. И вот беда. Все студенты, действительно, замечательные. Вменяемые, адекватные, но…
«Расскажите, а чему вас, вообще, учат четыре года здесь?», — спрашиваю я и слышу в ответ: «Да мы и сами не понимаем». Русский язык и культура речи сегодня — весьма поверхностный предмет. Некогда целый факультет оптимизирован до размеров одной кафедры, где непосредственно журналистами являются «полтора землекопа». Виновата ли молодёжь, что госстандарт и вуз сегодня требуют от них следования такой вот программе. Студенты-то как раз не виноваты, как по мне.
Но складывается ситуация, которая озвучивается федеральными коллегами. Гораздо надёжнее взять на работу журналистом выпускника историка или филолога. В текущей системе лучше на бакалавре получить какое-то «внятное» образование, а журналистикой заняться уже на магистрантском уровне.
Круглых столов с участием вузов, министерств, ведомств, правлений Союза журналистов на местах, прочей широкой общественности на подобную тему проходит масса. Но пока что стабильность здесь непоколебима. В выигрыше оказываются лишь те, кто претворяет в жизнь схему барона Мюнхгаузена, попавшего на лошади в болото, — взять свободной рукой себя за шиворот, потянуть вверх и вытянуть из трясины и себя, и лошадь.
И вот перед нами — большой журналист. Его, может, даже знают в лицо читатели. Может быть, знают настолько, что даже могут создавать коллажи в анонимных телеграм-каналах; министры могут узнать на улице, а школьники — в автобусе. И вот наш лирический герой, изучив федеральный закон «О средствах массовой информации», лелеет себя надеждой, что он — четвёртая власть. Ага, привет.
К сожалению, реальность далека от кинематографа. Журналист (корреспондент, редактор) имеет чудесные права для получения информации. Столь актуальной и ценной для читателей, зрителей, слушателей. Но вот вопрос коммуникации со спикерами, которых тот же закон обязывает отвечать оперативно, хромает.
Складывается впечатление, что сотрудники не всех, но многих пресс-служб полагают, что название их структурных подразделений обозначает факт того, что пресса должна им служить. Хотя всё наоборот, это они созданы, чтобы служить прессе. Уж извините.
И вот здесь ничего другого, кроме личностного фактора, не работает. Есть целые министры и главы муниципалитетов, которые открыто и в моменте готовы дать комментарий по телефону, через свою страницу «ВКонтакте», посредством мессенджеров. А есть более низкие по иерархии «товарищи», которые даже на мелкий вопрос шаблонно отвечают: «Направьте запрос нам на почту, через неделю ответим, как полагается». Есть замечательные пресс-секретари! Они в ответ могут просто написать: «А вам это зачем надо знать?».
Иногда доходит до смешного — «головной офис» отвечает с большей охотой, чем его местное подразделение. Или, казалось бы, более скрытные ведомства в погонах отвечают намного быстрее и легче, чем ты пытаешься узнать в каком-нибудь муниципалитете — когда там у вас отопительный сезон?
И самое примечательное. Общаясь с коллегами-журналистами окружного и федерального уровней, сидим мы тут в процветающей провинции и удивляемся. У них почему-то всё не так. Позвонил федерал федералу, ответ оперативно дан. Публикация выходит «раньше всех, ну, почти».
Надеюсь, после прочтения этой заметки, кто узнал себя — порадуется за наше редакционное виртуальное спасибо, а кто-то пристыдится. Ведь хочется равняться на героев, но пока нет такой возможности.
Свежие комментарии